Хайбун \ haibun
Андреа Чекон
Перевод Валерии Симоновой-Чекон
Кубинка
Саша, друг Лериной мамы, отвозит нас на машине из Кубинки в аэропорт Шереметьево. Дорога
проходит сквозь бесконечные хвойные леса, а в какой-то момент мы проносимся по мосту над очень
оживленным шоссе. Рижское, как объясняют мне, по нему едут в Латвию.
Через какое-то время справа от дороги появляется огромная монументальная конструкция из цемента: величественная, фантастическая и ужасная одновременно. Под впечатлением я спрашиваю,
что это. «Монумент советского времени, посвященный погибшим на Великой Отечественной войне»,
— отвечают мне. По прошествии лет я вспомнил эти слова, читая книгу Зигмунда Баумана, который
давал социализму следующее определение: «преданнейший сын и усерднейший ученик «твердой цивилизации». Россия, да и весь бывший Советский
Союз, наводнены памятниками такого рода. Уже
перед самым аэропортом мы проезжаем мимо гораздо более скромного памятника советской космонавтике.
В детстве я мечтал стать космонавтом. Держа в
руке глобус, представлял, что смотрю на Землю с
орбитальной космической станции и кричал в шлемофон: «Я вижу Землю! Она так прекрасна!» Помню
также, что меня довольно долгое время беспокоила
мысль о возможности атомной войны между двумя
супердержавами. Если бы она началась, то, скорее
всего, над Арктикой, ведь это был бы самый короткий путь для атомной ракеты.
Юрий Гагарин –
взлетает стремительно ворон
с плеча статуи
Цюрих
фото Элины Витомской
На обратном пути из Германии поезд останавливается в Цюрихе после полудня. Цюрихский вокзал
огромен, и я должен пройти довольно далеко, чтобы найти снек-бар и перекусить.
Хорошо, что до отъезда в Милан есть еще немного времени. Там пересяду на электричку, идущую
в Падую, а потом... что потом? Думая об этом, немного теряюсь, потому что не знаю ответа.
Перекусив, я снова сажусь в поезд и из окна купе вижу увлеченно целующуюся парочку на полупустой платформе. Возможно, она – швейцарка, а он – итальянец. Может быть он как раз собирается
сесть в мой поезд... хотя точно я этого знать, конечно, не могу. Единственное, в чем я уверен – что
там, куда я еду, меня никто не ждет.
Один в дороге —
Воробушек прыгает
Между ботинками