ТОП номера
того, что сами здоровы. Здесь не заложен счастливый финал, весна, но похолодание, цепкость,
но ослабевший человек… Мы принимаем нашу уязвимость как данность, как погоду.
Иса: Спасибо за оказанное доверие, ребята. Недавно мне один современный поэт, приверженец больших форм,
выдал секрет: стихи должны быть ледяные. В хайку это, может, и меньше играет, но я стала замечать, что те стихи, ко-
торые сначала в холод, а потом в жар — продирают корку какую-то, то ли сознания, то ли бессознательного.
Graf Mur: ТОП номера – это всегда попытка объять необъятное и впихнуть невпихуемое. Сначала вычленить из всего
массива нового выпуска три (ВСЕГО три!) произведения, которые ты считаешь лучшими, а потом из двадцати-тридцати
совсем уж ТОП-ТОП, выбрать семь и расставить их по местам. А затем еще неплохо бы объяснить и рассказать про
эти маленькие, но замечательные стихотворения. А пока ты размышляешь обо всем этом, вдруг обнаруживается, что
коллеги уже всё-всё чудесно написали и повторяться за ними нет никакого смысла. И что делать? Писать о том, что
осталось за чертой, осталось вне поля зрения читателя, но зацепило, разбередило.
маленькая
большая
вселенная — бабушка…
(Иса)
Вот, вроде бы, и с ритмом здесь всё совсем не хорошо, и по строкам как-то не так стоит, и непременно найдутся же-
лающие улучшить и облагородить. А читаешь это трехстишие и такие пласты памяти поднимаются! Потому что почти
у каждого была такая бабушка, которая почти заполняла твой маленький мир своими сказками и заботами, своими се-
динами и шерстяной кофтой, кашами и компотами, прогулками и посиделками. А потом мы стали большими, бабушка
отошла сначала на второй, потом на третий план и вот, она уже маленькая, сгорбленная, давно отставшая от этой
жизни, с суетой, интернетами, гаджетами, в своем съежившимся мирке, в котором остались такие же маленькие ра-
дости – распустившийся цветок, крепнущая рассада, чашка ароматного чая со свежей булочкой, да просто, хорошая
погодой за окном и вон тот клен... И рядом мы, уже такие огромные, такие занятые и вечно неуспевающие. И вот тут
тебе попадает на глаза маленькое трехстишие и ты проговариваешь его про себя, даже не своим внутренним голосом,
а тем, когда-то слышанным в детских радиоспектаклях, тихим, грудным, мягким – БА-БУШ-КА…
Глаза продавщиц —
Тихий, Ледовитый…
Рыбный ряд
(Евгений Иваницкий)
Чего не отнимешь у Евгения, так это умения написать хайку или сэнрю с нестандартным, фирменным ракурсом, не-
обычным сюжетом или неординарной подачей. Вот и здесь, как мне кажется, это редчайший случай, когда сэнрю фор-
мально раздроблено на три самостоятельных строки, три части, но при этом, создает единое целое. И все это точно
подмечено, хорошо схвачено и интересно записано. Браво, чего уж тут сказать!
летний ливень
ниже колен рукава
папиной штормовки
(Ольга Черных)
Хайку, рисующее вроде бы вполне простое, понятное, привычное. Но при этом какими-то своими ассоциативными
крючочками цепляет в памяти пласт за пластом. И уже вспоминается этот дождь (а то и не один), запах мокрого ас-
фальта и сыреющей отцовской куртки и этот бег по набухающим лужам к ближайшей крыше и вот это все, слой за
слоем… А казалось бы, три строчки, простых и понятных…
Также редакция считает топовым абхазский цикл хайбунов Лады Турбиной.