Леон, любезно попрощавшись с ними, отправился в спальню, так как тоже собирался к выходу. Хиляль проводила его любовным взглядом, а Йылдыз продолжала нарезать фрукты, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не сильно расстраиваться.
Такие минуты, когда они оставались с сестрой наедине, старшая дочь генерала Джевдета особенно не переносила. Впрочем, избегать их не всегда удавалось.
Чему-то про себя улыбнувшись, Хиляль принялась нарезать яблоки дольками. Йылдыз глянула на её светившееся от счастья лицо и тут же пожалела, что сделала это. Ещё один приступ рвоты удалось остановить лишь мыслью, что, несмотря ни на что, ее сестра никогда не научится быть хорошей хозяйкой, и дольки у Йылдыз все равно были нарезаны аккуратнее и тоньше.
Однако это утешение оказалось не достаточно сильным, чтобы остановить её гнев, когда младшая сестра решилась вдруг завести откровенный разговор.
— Знаешь… — заговорила счастливая мать и жена, не отрывая взора от яблок, но все ещё раздражающе улыбаясь глупой лучезарной улыбкой. — После того, что случилось в Измире… После всех тех ужасных событий… Я и представить себе не могла, что можно быть такой счастливой.
Йылдыз еле заметно кивнула, стараясь сдерживать себя, но Хиляль как будто специально продолжала её провоцировать.