93
На третьи сутки уставшие, го-
лодные и покусанные комарами
путники пришли в Кутопьюган.
Отдохнули у знакомых, а наутро
Ваня с матерью пошли к дому Ана-
гуричи. Неожиданных гостей уса-
дили за стол и угостили чаем.
Оказалось, беда привела их
сюда. Женщина со слезами на гла-
зах стала сбивчиво рассказывать,
что обращается к милиционеру за
помощью от лица всего коренного
населения Шуги, чтобы написать
письмо кому-нибудь из больших
начальников.
– Почему так несправедливо
обошлись с нами? Зачем закрыли
наше село? Разве они не уверены,
что оставшееся население сможет
обеспечивать рыбозавод, ведь дру-
гие рыбоучастки работают в Ныде
и Кутопьюгане, – говорила она. –
Да нам много и не надо, лишь бы
магазин да пекарня с больницей
работали. Напиши обо всём этом.
Александр Пуптович спокойно
выслушал старушку, взял тетрадь
и ручку, хотя знал, что в окружко-
ме вряд ли примут решение о со-
хранении села. Однако понимал и
другое: нельзя отбирать у людей
надежду. Написал на конверте
адрес, в тот же день отнёс письмо
на почту.
Чуда не случилось. Всё ре-
шалось в Москве. А разве могли
столичные чиновники знать, что
кроме репрессированных в Шуге
жили и представители коренного
населения?
Потеряв работу, люди остались
без средств к существованию. Кто-
то из ненцев переехал жить по про-
токам, кто-то обосновался в других
посёлках. Были и те, кто спился
или скитался по чужим домам.
Первые упоминания о посёл-
ке Шуга в документах связаны с
купчихой Холиной, которая в 1896
году пожертвовала ему «строения,