ЖИЗНЬ/РЕПОРТАЖ
Матушка
Нектария
Катя заводит
тесто
Матушка
Нина
сейчас я понимаю, что не могу жить
без Бога. Правда, старшая дочь моего
решения не приняла, и общаться
со мной не хочет. Говорит, раз ты
туда ушла, значит, от нас отреклась.
Тяжело было это слышать и прини-
мать, но сейчас я думаю, что когда-
нибудь мои дочери меня поймут и
тоже придут в храм. Монахи – это
ангелы, а стать ангелом – это очень
ответственно…
Понятно, что у послушницы
Фотиньи своя непростая история,
как, впрочем, у всех, кто здесь живет.
Да и кто из нас может сказать, что
жизнь его идет легко и просто? Нет
таких.
Завершаю день хорошим, добрым
разговором с инокиней Ниной. В
миру её звали Натальей Орловой, а
монахини Нектария и Арсения – её
родные дочери. Здесь же, при мо-
настыре живет их отец Геннадий.
Вот такой семейно-монастырский
подряд.
- Мы с ним оба инженеры-кон-
структоры, работали в Сибири на во-
енном заводе. Когда воцерковились,
он поначалу сопротивлялся, конеч-
74
Я - паломница-
трудница
но, говорил, что мирской, кричал
мне: «Вот, девчонок загнала в мона-
стырь!», а я ему – езжай, вызволяй,
в чем дело-то? – улыбается матушка
Нина. - Собрался, поехал вызволять,
и так там и остался. Но ещё долго на-
деялся, что дочери выйдут замуж,
родят внуков, и всё будет как у людей.
Но уже, похоже, смирился, хотя по-
прежнему утверждает, что мирской.
Но помогает нам очень, мы не знаем,
что без него делали бы. Пустили ли
мы здесь корни? А как же! Вот уже
яблони посадили, корней напускали
достаточно. Слава Богу, прирастаем.
Правда, первые полгода я тосковала.
Ни о чем не жалела, все свои здесь,
рядом, но какая-то тоска нашла, и
всё тут. Один священник мне так и
сказал: «Это материковая болезнь,
у меня тоже так было. Молитесь,
пройдет». А потом батюшке своему
духовнику позвонила, он помолил-
ся, и меня отпустило…
Молитва
На обитель спускается ночь.
Тишина, только по дороге с шорохом
САХАЛИН P.S. №11 (4), декабрь 2018-февраль 2019
проносятся автомобили. Но время
сна ещё не пришло. В полночь сёстры
соберутся в храм на Полунощницу –
особую ночную службу. Я обязатель-
но пойду вместе с ними, ну а пока
знакомлюсь с соседкой. Ей около 50,
трое детей, внуки. Тяжелый взгляд,
тяжелая поступь, тяжелые мысли.
Очень переживает смерть матери,
которая умерла 20 лет назад. Живёт
здесь давно, уже больше трех меся-
цев. Судя по всему, ей просто некуда
идти. Показывает свои вышивки
лентами - неуклюжие, но яркие и
симпатичные. Листает в телефо-
не фотографии дочерей, подсовы-
вает мне папку с грамотами сына.
И вдруг читает стихотворение, по-
священное матери – неожиданно
сильное, эмоциональное. Пробирает
до слез. Неловко извиняюсь, выхожу
на улицу, а там красота: туман,
влажная бархатная тьма, только в
игуменском доме светятся окна да
посверкивают храмовые купола.
Сестры готовятся к службе…
Устав, по которому живут на-
сельницы обители, строг. Его стер-
жень – молитва. Она сопровождает