SAKHALIN-PS.RU
электричества, воды, он не находит-
ся на балансе муниципалитета. Как,
должно быть, и сама судьба корен-
ных народов Сахалина.
— Я не имею ничего против рус-
ских или еще кого-то... Но жить на-
родам севера в цивилизованном
обществе... Неправильно. У нас другой
менталитет, другая генетика... Мы
должны быть в связи с природой. Для
русских... Это трудно объяснить... Это
не то что многие ругаются, что, мол,
вот зачем вам этот залив, есть циви-
лизация, переезжайте в Ноглики. У
меня тоже образование есть, я рабо-
тала и в бюджете, и всё это прошла.
Я родилась у оленеводов, с пеленок
кочевала... Я работала в Ногликах и
не могла, меня постоянно тянуло к
природе. Я пытаюсь объяснить это
людям не нашей национальности.
И им тяжело понять... Это дети со-
временные еще более менее. А мы…
— с горечью в голосе рассказывает
Анжела Мувчик.
Строгая женщина в круглых очках
смотрит на нежданных визитёров,
почти не скрывая легкой иронии —
ни один десяток журналистов и до-
кументалистов побывали здесь за
несколько последних лет. Снимали,
расспрашивали, записывали, кивали
сочувственно головой. Но движе-
ния никакого, никакого улучшения
в этой маленькой общине так и не
произошло: дом медленно разруша-
ется, трескается от времени печка,
из медного пузача в черный уголек
превращается чайник.
Но просто так хлопнуть дверью
и послать куда подальше гостей
с "большой земли", чувствуется,
тоже не может. Потому терпеливо
и с легким прищуром рассказыва-
ет, как живётся сегодня коренным
сахалинцам и почему подходить к
этому с цивилизованными мерками
просто невозможно. Не тот аршин,
не та система ценностей.
Именно в этом непонимании
особенностей души и организма
нивхов, уверена она, и лежит основа
всех проблем, возникающих между
"русскими" и "коренными". Раньше
подобным грешила и советская
власть, сгонявшая нивхов, орочей
или ульта в интернаты, превращав-
шая тундру в поселки и вгрызающа-
яся в недра в поисках черного золота.
Но социалистическому государству,
признается Анжела, хотя бы было
что дать взамен — создавались ро-
довые хозяйства, оленеводческие
совхозы, люди добывали рыбу и
зверя, занимались промыслами.
— Все это было у нас, только ра-
ботали как бы не на себя, а на госу-
дарство. У меня не было претензий к
советской власти, я, несмотря ни на
что, была счастлива… Но когда нача-
лась перестройка, всё изменилось...
Все разрушилось... Вот эта генетика,
эта тяга душевная заставляет ко-
ренные народы тянуться к природе,
а тянуться к природе с нынешним
отношением невозможно просто,
— на маленькой кухоньке ветхого
домика повисает минутное молча-
ние. Только поскуливают за окном,
играя, несколько местных псов.
— Нас спрашивают: "Ну и что вы
хотите, что вы ноете? В чумах своих
хотите жить? Как прежде?". Да нет.
Не об этом идёт речь, мы современ-
ные люди и всем нам хочется нор-
мальных условий, света хотя бы.
Дом, где Анжела и её родные
живут уже не первый год, находит-
ся в десятке километров от Ноглик,
в нескольких сотнях метров от ас-
фальтированной трассы, ведущей на
север, в Оху. Но смысловой и компо-
зиционный центр ветхого строения
— русская печь да закопченный пу-
затый чайник.
— Да мы тут живем как мил-
лионеры — в день 1000 рублей на
горючку уходит, чтобы вечером за-
вести генератор в пять часов и в 12
его выключить, — горько улыбается
Анжела. — Просили администра-
цию помочь, кинуть свет, тут кило-
метров семь всего. Но нет… Никому
ничего не надо. Ходишь, добиваешь-
ся, и понимаешь, что мы никому не
нужны. К сожалению большому, это
так.
Дед встает, перемещается к за-
копчённой дверце громадной печки
и закуривает. По крохотной кухонь-
ке ползёт горький запах дешёвых
сигарет и какой-то обидной безыс-
ходности — как бы ни расписывали
областные власти или уполномочен-
ные органы мероприятия и планы
по спасению традиционного образа
жизни, культура и быт КМНС на
Сахалине умирают и делают это бук-
вально на глазах одного поколения.
Они — как этот ветхий дом, кото-
рый ещё держится, прихорашиваясь
по случаю каких-то праздников или
превращенных в новости ритуалов.
Но внутри он уже готов сложиться
и сгинуть под тяжестью лет и нако-
пившихся проблем.
— Нивхи, ульта, все мы, понима-
ете, это немного другой менталитет.
Мы очень застенчивы, коренным
В маленькой мастерской с окнами на восток своего часа ждут несколько начатых мастерами
предметов традиционного быта — коротенькая курточка, пара ремней… Сейчас заниматься шитьем
просто некогда — надо ловить погоду капризного лета и вписываться в хотелки многочисленных
контролеров. А без этого не будет жизни, не будет работы, не будет дыхания — только холодная и
вьюжная зима, не оставляющая надежды на возрождение.
САХАЛИН P.S. №11 (4), декабрь 2018-февраль 2019
65