январь / февраль 2019
власть
широко заполняет лакуны действием
Конвенции: границы гарантий защиты
прав человека расширяются в своем
действии, Конвенция следует за влас-
тью государства-участника, где бы она
ни действовала. Таким образом, госу-
дарство не должно быть нарушителем,
по сути, там, где кроме него власть
никто эффективно не осуществляет.
Тем не менее в свете данной
интерпретации Конвенции возника-
ют противники такого подхода Суда,
которые могут обвинить его в широ-
ком «судебном активизме», малой
предсказуемости правовой позиции
Суда, что ведет к значительному
ограничению суверенитета государ-
ства. В любом случае и у юрисдик-
ции должны быть свои пределы:
излишне широкое толкование
статьи 1 ЕКПЧ не следует доводить
до панацеи.
ритории государство-участник будет нести все конвенционные обязательст-
ва. Однако вне ее, как показывает практика ЕСПЧ, от государств-нарушите-
лей было бы неразумно и несправедливо требовать соблюдения всех типов
обязательств. Поэтому экстерриториально Конвенция действует ограничен-
но, не в полном объеме.
Проанализировав практику Суда в рассматриваемой области, можно
сделать вывод, что в абсолютном большинстве случаев государства привле-
каются к экстерриториальной ответственности прежде всего за нарушения
негативных обязательств. Сложно представить, чтобы вне своей собственной
территории государства-участника Конвенция требовала бы не только несо-
вершения противоправных действий, но и выполнения позитивных обяза-
тельств законодательного, административного, финансового и иного харак-
тера, направленных на обеспечение соблюдения конвенционных прав. Пола-
гаем, что в отношении заморских территорий такой проблемы не возникает,
поскольку центральная власть, если она посредством специального заявле-
ния в соответствии со статьей 56 ЕКПЧ распространила действие Конвенции
на такую территорию, будет нести бремя обязательств в полном объеме.
Если государство-участник Конвенции в действительности не контролирует
какую-либо часть своей территории, это не всегда исключает его собствен-
ную ответственность за эту территорию.
Так, в деле Илашку и другие против Молдовы и Российской Федерации
Европейский суд по правам человека указал, что, если государству-участни-
Если государство-участник Конвенции в действительности
не контролирует какую-либо часть своей территории, это не всегда
исключает его собственную ответственность за эту территорию.
Нарушение позитивных
обязательств
Другой отличительной особенностью
экстерриториального действия Конвен-
ции является то, что ЕСПЧ привлекает
к экстерриториальной ответственности
не только за нарушение негативных
обязательств, но и позитивных. Несом-
ненно, в пределах собственной тер-
18/19
ку препятствуют в осуществлении своей власти над всей его территорией,
оно не утрачивает над ней свою юрисдикцию. Он признал Молдову ответст-
венной за нарушения, совершенные на неподконтрольной ей непризнанной
территории Приднестровской Молдавской Республики (ПМР). Суд указал,
что даже при отсутствии у Молдовы контроля над этой территорией на нее
в силу статьи 1 Конвенции возлагается обязанность совершать позитивные
действия, будь то меры дипломатического, экономического, судебного или
иного характера, с целью обеспечить на этой территории соблюдение прав,
гарантированных Конвенцией и Протоколами к ней. Суд решил, что Молдова
ратифицировала Конвенцию в отношении всей своей территории без каких-
либо оговорок по смыслу статьи 57 Конвенции в отношении ПМР. В то время
как ЕСПЧ признал РФ ответственной за нарушение негативных обязательств
по Конвенции, в частности за совершение действий незаконного содержания
под стражей заявителей и их родственников.
Что же касается вышеупомянутого дела Аль-Скейни против Великобри-
тании, ЕСПЧ признал Великобританию ответственной не только за наруше-
ние негативных, но и одного из типов позитивных обязательств — проведе-
ния надлежащего расследования нарушения прав. Установив экстерриториаль-