спокойным тоном ответил наконец Егор.
Иногда Гориславе казалось, что её муж ненастоящий. Он почти никогда не показывал своих эмоций, всегда улыбался, оставался неизменно дружелюбным и если испытывал удивление (а это происходило достаточно часто, потому как Егор был впечатлительным и восприимчивым человеком, и удивить его могли как необычные виды птиц, которых он ещё ни разу не видел, так и приятные вести, газетные статьи... Словом, всё то, что окружало его каждый день, могло вызвать у него удивление, если оказывалось для него в новинку), то это всегда было по-детски искренне и наивно.
Вот и сейчас его спокойствие немного злило её: да Боже мой, мог ли он хоть иногда отреагировать так, чтобы она сразу поняла, что он думает? Егор никогда не злился, не раздражался, не повышал голос, он был просто невыносимо идеальным, правильным и спокойным.
Глубоко вдохнув, Горислава заставила себя успокоиться: именно это так нравилось ей в Егоре, когда они только начали встречаться. И долгое время потом. Он был для неё образцом мужчины, выдержанности, воспитанности. Она всегда мечтала встретить именно такого человека.
Часами они говорили на самые разные темы, им никогда не было скучно вместе, он исправно дарил ей цветы и маленькие милые подарки на каждый праздник, нравился даже её маме (а ей было довольно-таки трудно угодить), и вопрос состоял не в том, поженятся ли они, а в том, когда они сделают это.
— Да, не самая, — мягко согласилась она наконец, — однако я думаю, что если поставить им условие, что я работаю там ровно до тех пор, пока не соберусь рожать, то можно не опасаться того, что я останусь возле стен навсегда. Как думаешь? А если они не согласятся на такие условия, возьму отпуск.
Егор улыбнулся ей:
— Ну вот, ты сама уже всё замечательно придумала. А теперь, давай сделаем ужин. Умираю от голода.
С этими словами мужчина направился в кухню, оставляя Горису в молчаливом разочаровании.