А на земле были лишь руины и огонь, много огня. Муми-троллю казалось, что он попал в ад.
***
Муми-тролль медленно, неуверенными шагами побрел к дому; точнее, к тому, что от него осталось: опознать муми-дом можно было лишь по местоположению. По дороге его стошнило ещё несколько раз, да и общее самочувствие заметно ухудшилось.
Оказавшись около дома, муми-тролль принялся звать родителей настолько громко, насколько позволял голос, заметно охрипший от нестерпимого жара и жажды. Ответом был лишь рёв пламени. Муми-тролль дрожащими руками принялся разбирать завал, стараясь не думать о самом худшем.
«Пусть они будут живы, просто без сознания! Пожалуйста!» — повторял он про себя, откидывая кирпичи и обломки мебели в сторону.
Муми-тролль заметил почерневшую обуглившуюся руку муми-мамы и почувствовал, как сердце пропустило удар. Рядом лежало истыканное осколками такое же чёрное тело муми-папы.
Муми-тролль бессильно повалился на руинах дома, громко рыдая во весь голос.
***
Тошнота не проходила. Наскоро перевязав раны чудом уцелевшим обрывком занавески, Муми-тролль усилием воли заставил себя подняться: нужно было проверить, живы ли его друзья. Что делать с бесчисленными пожарами, он не знал. Только бы пошёл дождь; возможно, тогда бы стало чуть легче, и чудовищная жажда перестала быть столь нестерпимой.
***
Дома Снусмумрика не было, о нем теперь напоминали лишь смутные тени на почерневших оплавленных камнях. Муми-тролль удивился: это какой же силы должен был быть огонь, чтобы целый дом испарился практически без следа.
***
Вдоль улицы к муми-троллю шла Крошка Мю. Муми-тролль отметил, что ожоги на её спине и руках странным образом повторяют узор её