размеру), мантия была надета задом наперёд, а руки тряслись.
— Перцвальд что? — резко сев на кровати, спросила мигом проснувшаяся Мойра.
— Он...ОН ЗАВЯЛ!
Шмыгнув носом (так у девушки выражалась крайняя степень задумчивости), Мойра выползла из-под одеяла (являя миру пижамку с двигающимися перцами, зелёными вспышками и чёрным туманом, из которого изредка показывала язык непонятного вида змея, тихо-тихо шипевшая слово «квиддич») и влезла в сундук с мантиями почти по пояс.
Стеффи прикрыла глаза, чтобы не видеть как подруга, тихо ругаясь себе под нос, выкидывает из сундука: одну мантию Слизерина, один гриффиндорский галстук, маховик времени на подвеске (ладно хоть упал на ковёр...), арцисканскую кружку (пламенного цвета, на ней гордо шевелил краями герб Арциса), три носка (и все почему-то разные) и ещё пять или шесть повседневных мантий, которые, по непонятным причинам, были сочтены неподходящими к случаю.
Наконец, из сундука была торжественно извлечена чёрная мантия с длинным шлейфом, а Мойра была не менее торжественно облачена в неё спустя ещё пару минут. Окинув снисходительным взглядом образованный ею же беспорядок, девушка лениво взмахнула палочкой и произнесла:
— Пэк!
Вещи заворчали, но честно начали складываться. Проблема образовалась только при попытке кружки сложиться (видимо, она восприняла приказание слишком дословно и пыталась сложить свою ручку...), но Мойра быстро предотвратила самоубийство кружки, просто запихнув её в сундук вручную.
— Всё, я готова! — возвестила девушка, захлопнув сундук и наложив на него защитные чары, — идём смотреть, что случилось с Перцвальдом!
— Говорил же вчера, что всё плохо... — раздался ехидный голос в голове арцисканки, но был благополучно проигнорирован, после чего разобиделся и начал активно храпеть, мешая Мойре думать.
Стефания, совершенно ошарашенная едва не случившимся на её