В самом низу её взгляду предстал огромный (а каким ещё мог быть властелин вулканов) старец. Его лицо было раскрашено наполовину в чёрный, наполовину в красный цвет, а на голове возвышались два тростника и красивая огненная бабочка; Стефф читала, что обычно эти украшения изображались по отдельности, а лицо иногда красили полностью в красный или оранжевый. Возможно, этот бог предпочитал менять макияж…
Первым делом она с любопытством глянула, что именно ацтекский бог огня держит в руках: у его почитателей он изображался то с щитом, то с жезлом, то с кадильницей и копалом… Сейчас в руках был жезл (должно быть, чтобы управлять извержением?), но и другие атрибуты были сложены внизу, на дне вулкана.
Несколько секунд Шиутекутли рассматривал неожиданную гостью, а потом из самого жерла вулкана начался нарастающий гул. Пока ещё было возможно его перекричать, Стеффи выкрикнула:
— Шиутекутли, владыка года! Цонкастли, желтоволосый; Куэсальцин, пламя… — гул несколько стих, давая ей продолжить, — Тота, отец ацтеков; Уэуэтеотль, очень старый бог; Тлальшиктеника, сидящий в пупе Земли; властелин огня и вулканов, мать богов и отец богов. Здрасте!
Она с трудом оттарабанила заранее выученный перечень титулов, чтобы не попасть впросак: говорят, древние боги любых народов крайне обидчивы, и если кого-то назовёшь не так — пиши пропало.
— Чего тебе надобно, прозрачная? — несколько грубо, но вроде бы беззлобно спросил Шиутекутли. Кажется, он предпочитал производить впечатление ворчливого и недружелюбного старика, но любой аргемоновский маг безошибочно распознал бы, что это маска, скрывающая вполне живое сердце — ну, или что там у этих ацтекских богов выполнят его роль…
— Меня зовут Стеффи, я из Цитадели Огня в далёком волшебном мире, где самые разные маги учатся колдовству, — затараторила арцисканка, пытаясь уложить всё, что она хочет сказать, в максимально короткое время. — Мы свою Цитадель реставрируем, и я пришла спросить разрешения — можно повесить ваш портрет? У нас мало богов, потому что наш мир был создан отдельно, и мы бы