поправила корону (и четыре пряди заодно) одной рукой и изящно схватила чашку другой, благодарно кивнула и уселась обратно в трон (в процессе, откуда ни возьмись, в воздухе возникла тряпочка и протёрла сиденье, хотя подошва королевских туфелек, разумеется, была безупречно чистой). Это была ещё одна характеристика местной венценосной личности, о которой лучше было знать, чем не знать: идеальный перфекционизм, полная нетерпимость к пыли, грязи и прочим признакам отсутствия чистоты и порядка. Если кто-то и мусорил или не убирался в Мойритании, или заводил королеву в пыльное неубранное помещение, то рассказать об этом уже некому. Только сама Стеффи почему-то до сих пор была жива, несмотря на то, что регулярно заставляла королеву обитать в пыльных архивах Аргемоны. Наверное, сложно было найти хороших Летописцев, которые справились бы с её работай ничегонеписания.
— ...В моём королевстве будет самая короткая река на свете! Её краткость будет настолько кратка и беспредельна, что об этом будут слагать легенды! Никто! Никогда! Во всех вселенных! Не посмеет! Назвать её! Длинной! — провозгласила самым пафосным и судьбоносным тоном Мойра, но на этот раз поленилась вскакивать и махать руками, и вместо этого с невозмутимым видом, будто она здесь всего лишь сидела, а не вещала с завидным пылом о судьбе королевства, отпила чай.
Лягушонок записал странными стенографическими значками последние слова Её Величества и только тогда осмелился достать из кармана платок и утереть пол со лба; дрожащей рукой положив перо на место, он шаткой походкой добрёл до ближайшего кресла (Мойра, как очень добрая королева, при планировании тронного зала всё-таки отказалась от идеи обделить своих подданных возможностью сидеть, и решила, что если все будут стоять или падать на колени, в роскошном ковре на мраморном полу очень быстро протрётся дырка) и обессиленно в него упал. Стеффи, вздохнув, отлевитировала его забытый чай со стола к креслу, дождалась, пока бедный Советник оклемается и заметит чашку, и отпустила заклинание; тот двумя руками взялся за чашку, пытаясь утихомирить дрожащие пальцы и не разлить королевский чай.