Наверное, первый шаг к цели
– это появление чувства клаустрофобии
и духоты от пребывания в замкнутом коконе. В этот момент наш безопасный дом начинает казаться ловушкой,
и мы осознаем, что нынешнее положение вещей – не единственно возможное. Возникает непреодолимое стремление проветрить помещение,
а затем мы переживаем
восхитительное дуновение ветра,
освежающего воздух в старом гнездышке.
В этот момент мы понимаем, что всё это время по собственному желанию жили в плену у отчаянно защищающейся трусости, которая доминировала в нашем уме. В то же время осознаем, что можем легко измениться. Мы способны вырваться из темной и душной тюрьмы на свежий воздух, где мы будем ходить, бегать, танцевать и играть. Мы осознаем, что можем избавиться от угнетающей борьбы, которая нужна для поддержания нашей трусости, и расслабиться в великом пространстве уверенности.
Важно осознавать, что в данном случае имеется в виду особая уверенность воина. Воин не развивает уверенность в чем-либо конкретном. Он не старается достичь совершенства в одном навыке, например, в фехтовании, для того, чтобы, в случае необходимости, обратиться к нему. Но он и не возвращается к способу мышления, в котором отсутствует возможность выбора: чувству, что можно достойно решить проблему в том случае, если продержаться достаточно долго и сохранить твёрдость духа. Эти общепринятые идеи, основанные на уверенности, станут всего лишь новым коконом, появившимся из-за стремления защищаться – пусть и в иной форме, - и внутренней агрессивности.
Говоря о воине, мы имеем в виду самосуществующую уверенность. Это означает, что воин пребывает в состоянии уверенности, свободном от желания соревноваться и от представлений о борьбе. Уверенность воина ничем не обусловлена. Другими словами, благодаря тому, что воина не тревожат трусливые мысли, он может пребывать в непоколебимом и пробуждённом состоянии ума, которое не нуждается в точках отсчёта.
С другой стороны, мы не имеем в виду, что воину не к чему больше стремиться после того, как он обрёл внутреннюю уверенность. Во многих отношениях путь воина очень схож с путём бодхисаттвы – путём бескорыстных действий. Бодхисаттва – это практикующий, которого не удовлетворяет личное освобождение от сансары: он дает себе обет не предаваться отдыху до тех пор, пока не поможет обрести освобождение всем чувствующим существам.
Точно также уверенный воин не ощущает гордости, осознав природу своего кокона и выйдя за его пределы. Воин не позволяет себе предаваться самодовольству из-за достигнутого, не чувствует свободы и облегчения. Он не может закрывать глаза на страдания и депрессию, царящие вокруг: из его необусловленной уверенности рождается сострадание.
Серебряная статуэтка Манджушри.
Из коллекции Tropenmuseum (Нидерланды),
part of the National Museum of World Cultures