Связь тибетского Лин-Гесара с бурят-монгольским Абай-Гэсэром была подробно проанализирована в работах С.Ш. Чагдурова, причем отмечалось, что имя этого эпического героя, связанное со скифо-арийским Царем Волков Рипоксаем, Владыкой Рипейский гор, проникло в Восточный Тибет с Севера, от предков тюрко-монгольских народов Южной Сибири, Саяно-Алтая и Циркум-Байкалии гораздо раньше 10 века, еще в период движения скифо-ариев и индо-скифов на Юг через Тибет в Индию где-то в начале III тысячелетия до н.э. (см.: Чагдуров, 1997). Но этот образ эпического героя восходит к еще более архаической традиции арийско-туранских народов Внутренней и Центральной Азии, в которой он первоначально выступал как типичный культурный герой (Абаев, 2015).
В тюрко-монгольской традиции Внутренней Азии Абай-Гэсэ́р (монг. Гэсэр, бур. Абай Гэсэр-хубуун, калм. Гэсэр-хан) и особенно – в мифологии монгольских народов и народов Тибета, контактировавших с сяньбийцами: ниспосланный небом культурный герой — Сын Неба, небесный всадник, бог войны (покровитель воинов) и царь-избранник (ср. мессия), очищающий землю от чудовищ — демонов-мангусов. Как первый человек, спустившийся с неба (точнее, вылупившийся из небесного «космического яйца»), Гэсэр восходит к добуддийской, тэнгрианско-бонской традиции.
Согласно легендам и преданиям, Абай-Гэсэр является сыном Верховного Бога бурят-монгольской народной тэнгрианской религии – Хормуст-Тэнгри (Ормузд), родившимся на земле для того, чтобы одолеть чудовищ, появившихся из кусков тела Атай Улана. Согласно другой, тибетской версии о Гесаре, в государство Лин, которое не имело правителя (короля), был послан один из трёх сыновей небесного владыки. Он возрождается в Лине в семье одного из князей
безобразным, «сопливым ребёнком» (в
бурятской версии Абай-Гэсэр рождается как «нюhатай-нюргатай-хубуун», здесь «нюhатай» – «сопливый», а «нюргатай» – «хребетный», в смысле «древне-арийский богатырь нирун», от которого при Чингис-Хаане и произошло понятие «хребетные монголы»; саха-якуты произносят слово нирун как «нюргун», которое переводят как «богатырь, пронзающий копьем огромную, толстую глыбу льда», а один из главных персонажей якутского героического эпоса носит имя Нюргун Боотур Стремительный).
С.Ш. Чагдуров писал, что в 4-5 в.в. н.э., когда в Северо-Западном Китае шла война между «варварскими» послехунусскими государствами, возникшими после разгрома гуннов-хунну сяньбийцами (в союзе с китайцами), началась борьба тибетоязычных тангутов и потомков северных «кочевников» за свою независимость от агрессивных соседей во главе с общим предводителем, который был реальным прототипом Абай Гэсэр-хана. Когда Гэсэр-хан был убит, его люди частично бежали на Север, на свою историческую родину в Южной Сибири, Саяно-Алтае и Транс-Байкалии. В результате и возникла бурят-монгольская версия Гэсэриады, которая наряду с тибетской версией Лин-Гесара сохранила весь дух и философию общей для тюрко-монголов, скифо-ариев и тибетцев древней тэнгрианской религии (Абаев, 2015; см. также:Чагдуров, 1997). Вместе с тем, древнеиндийский буддизм, первоначально возникший как одна из более поздних ветвей «религии ариев», принесенной с Севера в Индию арийскими «кочевническими» племенами, получил дальнейшее развитие в виде Северной махаяны и ваджраяны, а затем фактически тоже вернулся на свою историческую родину в Южной Сибири, где находится Священная гора Сумеру, которая считается колыбелью как буддизма, так и тэнгрианства.