Журнал "Директор по безопасности" Ноябрь 2020 | Page 25

Переписка , телефонные переговоры , почтовые , телеграфные и иные сообщения человека составляют личную информацию , относящуюся к его частной жизни

Такие нарушения со стороны наймодателя давали ему право требовать компенсации причиненного морального вреда на основании ст . 151 ГК РФ и п . 2 Постановления Пленума Верховного суда РФ от 20.12.1994 г . № 10 « Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда ». Поскольку нижестоящие суды не дали должной правовой оценки приведенным обстоятельствам , посчитав , что нарушение сводится только к нарушению имущественных прав , дело было направлено на новое рассмотрение ( Определение Верховного суда РФ от 11.06.2019 г . № 25-КГ19-3 ).

Отметим , что в сфере аренды жилой и коммерческой недвижимости удержание имущества арендатора со стороны арендодателя в связи с наличием задолженности по арендным платежам является обычной практикой . С целью побуждения недобросовестного арендатора к погашению образовавшейся задолженности арендодатель , предварительно уведомив его в соответствии со ст . 359 ГК РФ , начинает удерживать принадлежащие ему вещи .

Если предметом удержания будет ноутбук , смартфон , другие гаджеты и иные технические устройства , содержащие персональную информацию граждан , может возникнуть риск предъявления ими требований в связи с нарушением права на тайну переписки , телефонных переговоров , почтовых , телеграфных и иных сообщений и даже возбуждения уголовного дела . Во избежание такого негативного развития событий в договоре аренды необходимо прямо предусмотреть право арендодателя удерживать любое без исключения имущество арендатора , находящееся в арендуемом помещении , включая ноутбуки и иные технические устройства , на что тот дает свое безусловное согласие .

Со своей стороны арендатор заверяет арендодателя в том , что такое удержание не будет являться нарушением прав третьих лиц , персональная информация которых может оказаться записанной на соответствующих устройствах , и гарантирует наличие их согласия на использование арендодателем права удержания их имущества ( ст . 431.2 ГК РФ ). Совокупность таких договорных условий позволит арендодателю в случае возникновения конфликтной ситуации доказать , что его действия являлись правомерными .

Кроме того , воспользовавшись правом удержания , арендодатель должен принять со своей стороны меры , необходимые для обеспечения конфиденциальности сведений , которые предоставлены или могут быть представлены в удерживаемых вещах . К примеру , тот же персональный ноутбук или иное техническое устройство может быть передано специализированной организации на ответственное хранение , помещено в банковский сейф , размещено в том же помещении , которое освободил арендатор , с опечатыванием такого помещения с целью исключения доступа в него со стороны третьих лиц .

Сведения о переписке или переговорах граждан , полученные с нарушением закона , признаются недопустимыми доказательствами и не могут быть использованы в суде при доказывании тех или иных обстоятельств в силу ч . 2 ст . 50 Конституции РФ . Иными словами , независимо от содержательной части таких доказательств и их значимости для правильного разрешения спора суд не вправе их принимать и исследовать , если была нарушена процедура их получения и фиксации , предусмотренная законом .

При рассмотрении одного антимонопольного дела о нарушении конкуренции при проведении торгов суд исходил из того , что доводы антимонопольного органа не нашли своего подтверждения , поскольку в нарушение ст . 65 АПК РФ им не было представлено конкретных доказательств заключения предпринимателями антиконкурентного соглашения , направленные на устранение конкуренции . По сути , единственным доказательством , которым располагал антимонопольный орган , была только справка о телефонных переговорах предпринимателей и их представителей о порядке осуществления их согласованных действий в процессе участия в торгах ,

Между тем прослушивание телефонных переговоров является оперативно-розыскным мероприятием , проведение которого допускается только в отношении лиц , подозреваемых или обвиняемых в совершении преступлений средней тяжести , тяжких или особо тяжких преступлений , а также лиц , которые могут располагать сведениями об указанных преступлениях .

Результаты оперативно-розыскной деятельности могут служить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела , представляться в орган дознания , следователю или в суд , в производстве которого находится уголовное дело или материалы проверки сообщения о преступлении , могут также использоваться в доказывании по уголовным делам ( ст . ст . 6 , 8 и 11 Закона № 44-ФЗ ).

Результаты оперативно - розыскных мероприятий являются не доказательствами , а лишь сведениями об источниках тех фактов , которые , будучи полученными с соблюдением требований закона , могут стать доказательствами только после закрепления их надлежащим процессуальным путем , т . е . с соблюдением установленного порядка ( Определение Конституционного суда РФ от 04.02.1999 г . № 18-О ).

Справка о телефонных переговорах участников торгов была получена сотрудниками полиции при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий и приобщена ими к материалам дела , которую в дальнейшем использовал антимонопольный орган как единственное доказательство по делу , взяв его за основу для принятия решения , что является недопустимым , поскольку оно предназначено для использования в ином порядке , для подтверждения иных обстоятельств и в отношении лиц с иным правовым статусом .

Антимонопольный орган оставил без внимания тот факт , что квалификация поведения хозяйствующих субъектов как противоправных действий ( антиконкурентного соглашения ) предполагает установление антимонопольным органом намеренного поведения каждого хозяйствующего субъекта для достижения заранее оговоренной участниками аукциона цели , причинно-следственной связи между действиями участников аукциона и снижением цены на торгах , соответствием результата действий интересам каждого хозяйствующего субъекта и одновременно их заведомой осведомленностью о будущих действиях друг друга .

При этом правовое значение придается также взаимной обусловленности действий участников аукциона при отсутствии внешних обстоятельств , спровоцировавших синхронное поведение участников рынка . Соглашение в устной или письменной форме предполагает наличие договоренности между участниками рынка , которая может переходить в конкретные оговоренные действия ( п . 2 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.06.2008 г . № 30 « О некоторых вопросах , возникающих в связи с применением арбитражными судами антимонопольного законодательства »).

Факт наличия антиконкурентного соглашения не ставится в зависимость от его заключения в виде договора по правилам , установленным гражданским законодательством , включая требования к форме и содержанию сделок , и может быть доказан в том числе с использованием совокупности иных доказательств , в частности фактического поведения хозяйствующих субъектов .

О наличии соглашения может свидетельствовать совокупность установленных антимонопольным органом обстоятельств , в том числе единообразное и синхронное поведение участников , и иных обстоятельств в их совокупности и взаимосвязи . Такой подход закреплен в п . 9 Обзора по вопросам судебной практики , возникающим при рассмотрении дел о защите конкуренции и дел об административных правонарушениях в указанной сфере , утв . Президиумом Верховного суда РФ 16.03.2016 г .

Однако в рассматриваемой ситуации анализ поведения участников электронных аукционов антимонопольным органом не проводился , каких-либо обстоятельств , свидетельствующих о наличии антиконкурентного соглашения , им установлено не было , равно как и причинно-следственную связь между поведением участников торгов и последствиями в виде поддержания цен на торгах . Поскольку решение антимонопольного органа было основано исключительно на справке о телефонных переговорах между участниками торгов , не легализованной в установленном порядке , суд признал его незаконным и отменил ( Постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 12.04.2019 г . № Ф07-1803 / 2019 ).

Следует учитывать , что нарушением права на тайну переписки , телефонных переговоров , почтовых , телеграфных и иных сообщений не является раскрытие содержания переписки или переговоров в служебных или в иных правомерных целях , если она не носит личного характера . Например , в одном деле при разрешении вопроса о привлечении к дисциплинарной ответственности государственного служащего была исследована его переписка по факту отсутствия на рабочем месте с другим сотрудником учреждения , при этом какой-либо личной информации она не содержала и не затрагивала частную жизнь гражданина .

Сотрудник учреждения , который раскрыл комиссии содержание служебной переписки , не имел цели причинить вред интересам другого сотрудника , в отношении которого было возбуждено дисциплинарное производство , и действовал в рамках возложенных на него законом служебных обязанностей . При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о том , что права и свободы привлекаемого ответственности гражданина нарушены не были ( Апелляционное определение Челябинского областного суда от 04.05.2017 г . по делу № 11-6097 / 2017 ).

Таким образом , любой человек вправе рассчитывать на уважение своего конституционного права на тайну переписки , телефонных переговоров , почтовых , телеграфных и иных сообщений при условии , что они не касаются сферы служебной или иной публичной деятельности , т . е . составляют исключительно его личную информацию , которая должна при этом носить не противоправный характер .

Прослушивание телефонных переговоров является оперативнорозыскным мероприятием