ТРАДИЦИИ И ПРОРОКИ
Подобный вопрос задал Макс Штирнер в своей знаменитой книге « Единственный и его достояние ». Его девизом было : « Для Меня нет ничего выше Меня ». А дальше ? Возможно , то , что Штирнер почти ничего не написал после « Единственного » и умер в одиночестве и нищете , было его актом жертвоприношения фантому , который он считал самим собой . Он убил свою способность творить и посредством этого заклал собственный дух не менее эффективно , чем если бы он всю жизнь простоял на коленях в монастыре ! Сей пример показывает , насколько в действительности прочны границы нашего мышления , привыкшего к самопожертвованию и не способного действительно найти ему альтернативу .
Выхода нет . Как нет , впрочем , и входа . Войти и выйти можно , скорее всего , только через рождение и смерть . А в промежутке между первым и вторым нас ожидает тотальное служение бытию , которое мы не в состоянии понять до конца . Если всякий пришедший в этот мир обречён задавать вопросы , поднимавшиеся уже за тысячи лет до его рождения , то не говорит ли сие о безысходности ситуации — ведь вопросы так и остались неразрешёнными ? Если за пределами этого мира лежит информационное поле , которое может удовлетворить всякого , даже самого ненасытного в познании человека , то почему здесь мы подобны провинциалам , живущим в деревне вдали от большого города и даже не знающим , что такое радио ?
Самоубийство — тоже заклание духа . Ибо идолом является уже сама идея о том , что « выхода нет ». Будда построил на идее « психологического самоубийства » детально разработанное учение , основав монашеский орден , впоследствии превратившийся в массовую религию : так Будда принёс свою жертву . Но сама концепция Сансары и Нирваны в их противоположности — не очередной ли призрак ?
« Жизнь без кумиров » — снова утопия . Ибо даже слова , произносимые нами , сами по себе ничего не значили бы , не придай мы им « внутреннего смысла » через затрату личной силы . Набор пустых , ничего не значащих звуков обретает тогда не свойственную ему власть , становясь одержателем нашего сознания , и мы , как зомби , произносим : « любовь », « свобода », « совершенство », « нравственность », « целомудрие »...
Разве следует после этого ещё дополнительно призывать к какому бы то ни было « служению » и « самопожертвованию »? Ведь мы все каждую секунду погружены в отправление тотальной космической мессы ! Даже во сне нам нет покоя — даже там мы служим нашим идолам , которые являются нам в игре « небывалых комбинаций бывалых впечатлений »!
Пять тысяч лет назад древнеиндийский духовный подвижник Кришна сочинил притчу о человеческой душе , в которой уподобил её птице , порхающей с ветки на ветку « Древа Жизни ». Есть и другая птица — та , что сидит на самой вершине « Древа » и ничего не делает , только наблюдает . Этот « свидетель », под которым подразумевается наше « истинное я », пришедшее от Бога , в поздних версиях уже занят более важной проблемой : он собирает « обвинительный материал » на первую птицу , чтобы затем прочитать ей приговор на посмертном суде . А всё потому , что человеку , видимо , очень хочется иметь у себя над головой некий « дамоклов меч », готовый обрушиться в любую минуту !
В наши дни концепция « свидетеля » нашла воплощение в трудах индийского гуру Шри Раманана Махарши и его американского ученика Эндрю Коэна . Так , спустя
92