АПОКРИФ-97: 11.2015 (H5.1 e.n.)
циям. «Избранное стадо», специально для несведущих, — это отсылка к тому же
Апокалипсису, точнее, к месту, где говорится о последнем Суде и о том, что по его
итогам лишь избранные войдут в Небесный Иерусалим.
Впечатляют комментарии по поводу 11 сонета: дескать, Калугин пренебрежи-
тельно относится к обывателям (действительно! Бедные! За что?! Неужели его
настолько раздражает грохот кастрюль?!).
У него (Калугина) есть замечательное интервью журналу «Квир». В
котором он просто изничтожает идею «избранности». Он там го-
ворит: нет избранных, все в жопе, все грешные. Никто не вправе
считать себя выше другого. (...) И этот его подход мне близок. А
тут, во втором венке пошло деление на «мы» (орден) и на «они»
(свекрови и прочая грохочущая кастрюлями родня). И этот подход
мне не близок.
Между тем весь 11 сонет — это «пинок» в адрес буквалистичного, бездуховного
понимания апокалиптического обещания рая для «избранного стада» в христианской
традиции, а также таких вещей, как утверждение, что жена спасётся через своего
мужа и т.д. Это не об обывателях, весь грех которых в том, что они гремят кастрю-
лями вместо того, чтобы думать о высоком. Нет, это о набожных дамах, которые,
благостно укутавшись платками, ходят в церковь и бьют челом, но, выйдя из церкви и
снимая платки, превращаются в стервозных мегер; о шипящих на всё и всех стару-
хах, рассчитывающих на рай в силу того, что они неукоснительно соблюдают обряды;
о тех, кто чуть ли не силой навязывает веру своим близким, пытаясь протащить их в
рай (а главное — попасть туда самим; по блату; за общественную активность). Иными
словами, дамы и господа, это стёб над «раем» тех, кто считает: следования догме до-
статочно, чтобы оказаться в числе «избранного стада», надень крестик — и автопи-
лотом спасёшься (да при том ещё и сохранив тело со всеми плотскими радостями —
чем не хорошо?). Но на самом деле попасть ТУДА возможно только совсем иначе...
XII
И, поклонившись древним королям,
Она выходит, глядя пред собою,
К баронам и блистательным князьям,
Толпящимся, как чернь, в её покоях.
Горящий город в стрельчатом окне
Отбрасывает огненные блики
На латы и на сумрачные лики
И отсветами пляшет на стене.
Возлюбленная, близок час исхода!
Нам небеса распахивают своды.
Вослед тебе, по облачным полям,
Прорвав тенёта лунного колодца,
Дорогою, ведущей через Солнце,
Мы выйдем к лебединым кораблям.
209