АПОКРИФ-97 : 11.2015 ( H5.1 e . n .)
ничен . Вряд ли деятельность Природы подчинена какой-нибудь « цели », соответствующей понятию Промысла , ибо в безграничном океане энергии линейное время представляет лишь один из бесчисленных векторов , нацеленных в вечность . Поэтому и идея материалистов о том , что « в природе цели нет », может быть отчасти признана верной . Возможно , понятие « цели » вообще есть порождение человеческого рассудка , которому инстинкт самосохранения диктует необходимость внести некую определённость в хаотическое движение Мирового Огня . Таким образом , страх перед смертью в результате « несчастного случая » есть , возможно , отец всякого провиденциализма , теологии и телеологии .
Мы все — частицы космической энергии , которые лишь на краткий миг обрели форму « живых разумных существ », и не имеет значения , сколько длится этот миг по масштабам земного времени : секунду , час , столетие или миллиард Эонов . Запутавшись в сетях собственной памяти как совокупности оформленных информационноэнергетических квантов , мы считаем непреходяще значимыми для самих себя как эту жизнь , так и « прежние инкарнации » своего духа . Но этот дух жаждет свободы и вечности ! Он способен интуитивно постичь тот факт , что все круговращения во вселенских смерчах материального бытия — лишь турбулентные потоки силы , рождённые в глубинах огненного Океана Беспредельности на ничтожно малую долю космической микросекунды . Человеческое сознание « растягивает » её на века и томится в тюрьме , где стены суть мнимые длительности временного потока и гекатомбы эфемерных пространственных образов . Но наступит физическая смерть — и дух вновь обретёт свою родину , растворившись без остатка в Океане Силы , подобно тому , как растворяются в море ледяные обломки , вынесенные из рек весенним половодьем . Прежде рождения — « тайна », и после смерти — « тайна ». Мы забыли о ней , считая её « Непознаваемым », поскольку наше сознание боится допустить мысль о собственном тотальном растворении . Оно страшится этого растворения и жаждет одновременно . Мы во все эпохи утверждаем ложь , когда нагромождаем друг на друга представления о « божественном провидении », « божественной логике », « кармической обусловленности », « загробном суде » или « круговороте сансары » — а всё потому , что ненавидим правду , считая её горькой . Между тем , возможно , лишь правда сладостна воистину ! Она заключается в том , что ни до рождения , ни после смерти никого нет . Это не значит , однако , полного отсутствия жизни , падения в чёрный колодец страшного « ничто », ужаса мёртвой пустоты . Просто там нет одиноких , оторванных от Целого крупинок самосознания , тщетно стремящихся получить исчерпывающие ответы на « проклятые вопросы ». Быть может , вся наука , философия , религия и искусство суть манифестации внутреннего духовного огня в его стремлении прорваться сквозь тенёта оформления обратно в Океан . Не случайно ведь все религии мира проповедуют , так или иначе , « возвращение домой », восстановление « райского состояния » после древнего акта грехопадения . И не важно , сколько мы напишем « священных книг » или совершим « научных открытий », равно как не имеет значения , сотворим ли мы когданибудь хотя бы одно подлинно совершенное произведение искусства или построим философскую модель всеобъемлющего постижения Абсолютной Истины . За всем этим стоит исконное желание освободить себя : « освободить », но не « спасти », ибо что может угрожать искре , порождённой огнём , внутри самого пламени !
117