ГОВОРИТ ХАОС
Ассоциации одинокого маньяка с Атиллой уже дестерилизует последнего , известного узуально как царь варваров , разрушивших римскую империю . Но переход к Отелло , которого « должно » воспринимать сугубо эстетически , то есть — не серьёзно , игрушечно , « размораживает » в зацитированном шекспировском герое того больного хищного зверя , которого из-за « классичности » пьесы мы уже с трудом опознаём . Ведь Аттила от нас далёк , а Отелло мы сопереживаем . Слово « кич », недвусмысленное « чик » — наизнанку , вталкивает обратно с театральных подмостков в план повседневного бытия школьно-знакомых персонажей , в которых культура сублимировала деструктивные позывы до пустопорожней романтики , если не сантиментальности . И « холодная девочка Лида » из Ванды Захер-Мазоха , « Венеры в мехах », превращается в жертву садиста , происходит « девальвация Ванд ».
Витухновская сама называет в « Колобке » среди актуальных авторов Хлебникова и Кручёных , « поэтического Хайдеггера » и его ученика . Именно в творчестве одного из крупнейших русских поэтов , Велемира Хлебникова , язык не просто « чествовал себя », а пересёк все границы между « дискурсивностями », навязанные языку извне , администрацией полиса . И это не был келейный эксперимент , Хлебников упрямо не соглашался с тем , что его вычисляемые законы судьбы — художественная игра , трансцендентная историческому знанию и науке , лингвистическим исследованиям и событиям современной истории . Его « Ночь перед Советами », « Ночной обыск » — это великолепные репортажи , которым надо искать соответствие в « Солнце мёртвых » Шмелёва , в « Двенадцати » Блока . В религию , в фольклор , в графику , в хепенинг из элитарно-башенных забав — это Хлебников . Кручёных перенёс понятие сдвига из побочных заметок о поэтических ляпсусах в центр понимания поэтики . Сдвиг — это слово , вырывающееся из конвенционального синтаксиса в непристойность , в гомиофонию , в двусмысленность , в смешение понятий . Принцип синтаксической поливалентности словоформы , казалось бы , однозначно определённой в данной фразе . Ведь слова существуют не в словаре , а в синтаксисе фраз , придающем словам конкретные смыслы и коннотации .
Хотелось сказать о многом , а получилось — лишь о нескольких моментах . Но эти моменты не самые незначительные , а возможно , и узловые . И не только для понимания Витухновской-поэта , но и для понимания Витухновской-политика : человека , в своём полисе желающего быть субъектом права , производящим свою субъектность , а не получающим её извне , откуда-то , из абстрагированного полиса , конкретизирующегося в полиции .
194