писатель
www . russiantown . com
Äàâèä Ìàðêèø ( р . 1938 ) – русскоязычный еврейский писатель , с 1972 г . живущий в Израиле . Его романы , повести и рассказы переведены на многие языки мира . Широкое признание снискали романы « Чисто поле », « Легкая жизнь Симона Ашкенази », « Шуты », « Поле-полюшко » и « Стать Лютовым ». Как сказано о Маркише в « Лексиконе русской литературы ХХ века » Вольфганга Казака , « Маркиш талантливо ведет повествование , в котором относительно самостоятельные части соединяются в роман благодаря фигуре главного героя ». Татьяна Бек , встретившись с писателем в Израиле , расспросила его о началах и перспективах , о том , как сосуществуют в его прозе две разные страны , о только что вышедших в свет в России книгах . Гениальный художник Калмыков , герой нового романа Маркиша « Белый круг », полагал : « Легко быть линией – трудно быть точкой ». Писатель с ним солидарен …
– Давид , я знаю , что у тебя последнее время ( 2003-й и начало 2004-го ) выдалось очень урожайное . Только что в издательстве « Олимп » вышла книга « Записки похоронщика », на выходе книжка о гениальном художнике , философе , фантасте Сергее Калмыкове . Еще один сборник повестей и рассказов напечатан только что в Бишкеке в Киргизии …
– У меня в апреле-мае ожидается книга « Белый круг », которая печаталась в « Октябре », – она выйдет отдельным изданием в « Изографусе ». Последние годы я стараюсь в полтора-два года раз сделать новую книжку . Русские книги я пытаюсь печатать в России , а не здесь , в Израиле .
– Почему ? Тебе важнее читатель российский ? И вообще , ты – кто : русский или израильский писатель ?
– Кто ты таков – этот вопрос для писателя , который живет в Израиле и пишет по-русски , столь же глубок , как и вопрос : кто он такой – еврей ? Вопрос , который мы не можем решить всю свою историю . По маме ли , по папе , по бабушке , по дедушке , по убеждениям , по стремлению жить здесь ? Никто толком не знает . Так и в литературе . Но то , что в России – мой главный читатель , это точно . Русская интеллигенция . Без нее мне бы было горше .
– Ты – сын знаменитого еврейского поэта Переца Маркиша . Он тут национальный герой . Ты веришь в писательские гены ?
– Нет . Это влияние семьи , атмосферы , воспитания . К моему отцу все время приходили писатели . Был бы инженером – приходили бы инженеры , и я бы , возможно , стал как они … Отца расстреляли по делу еврейского антифашистского комитета . Мне было 14 лет . 52-й год . 12 августа 1952 года – весь президиум этого комитета был расстрелян . А мы ничего не знали . Нас тогда уже сослали , но нам в ссылке никто об этом ничего не сказал . Отец арестован – все . И когда за границей спрашивали об этом , например , Полевого или Эренбурга , они отвечали ( врали ): « Мы видели Маркиша , он живой ». Нас – маму , меня , брата Симона , тетку – всю « домовую книгу » – сослали в Казахстан . Сестру , которую взяли в Киеве , – в Сибирь . Члены семьи изменника родины – ЧСИР . Была такая аббревиатура . Мать сказала полковнику , который приехал нас сажать и везти : « Гражданин полковник , нам по закону полагается 5 лет , а нам зачитали приговор у нас дома : 10 лет ». А он в ответ : « Гражданка , те , которые 25 лет получают , тоже на советскую власть не обижаются ». Гениально выразился . И вот семья поехала в Казахстан .
Вагон « зак ». Никто не знал , куда везут . Через пересыльные тюрьмы – три месяца . Я пытался скрыться , бежал , прятался , приехал в Баку , и там меня поймали и сказали , что если я в течение недели не появлюсь где надо , то этап мне обеспечен .
– Давид , мы с тобою знакомы с середины 60-х . Ты же начинал как поэт , и довольно-таки ярко . Куда ушла поэзия ? Ты от нее отказался ?
– Мне повезло . Я сначала учился с очень интересными ребятами в Литинституте , а потом с еще более интересными ребятами – два года – на Высших сценарных курсах : наш набор назывался « лицей ». Да , я писал стихи . Очень много переводил ( так зарабатывал ) с подстрочника , работа была . Стихи я в России напечатал дважды : один раз в « Юности », другой раз в « Знамени ». Первый рассказ я показал Олеше Юрию Карловичу . Маленький рассказ « На горе » – я его потом потерял . Это о том , как парень и девушка объясняются в любви и сидят на горе , а гора довольно крутая , с травяными склонами . Это мешает им перейти к решительным действиям : они все время сползают вниз и не могут нормально устроиться . Ему понравилась метафора « лесенка позвоночника », это он отметил . Говорит : « А у меня есть « удочка позвоночника »…» Мы сидели в кафе « Националь », где я часто пил и гулял ( там собирались остатки старой богемы ), он меня называл на « вы », хотя я был мальчишкой . Короче , Олеша сказал так : « У вас есть хватка ». Не отверг это дело . А вообще у меня были два кумира – Андрей Платонов и Томас Манн . Эти писатели так велики , что нельзя им подражать . И это – счастье . Я Платонова впервые прочитал , когда он впервые в Союзе вышел , а Лева Збарский его оформил . Начало 60-х . Книга называлась « В прекрасном и яростном мире ». Я стал искать людей , которые знали Андрея Платонова . И нашел Вику Некрасова . Он мне много о Платонове рассказывал . Например , как он с Платоновым ходил по маленьким распивочным и рюмочным . Заходили туда , выпивали по рюмке , начинали разговоры . И вдруг Платонов отключался от разговоров с Викой и слушал только разговоры людей за стойкой , за столиками . Он слушал язык там , где следует его слушать .
– А где ты слушал свой язык , который у тебя , кстати , очень демократичный , чтобы не сказать народный ?
– Няня у меня была такая . У меня была няня , при которой я родился и которая с нами была в ссылке . Всю жизнь жила с нами как член семьи . Ее звали Лена Хохлова . Она была хоперская казачка . Она приехала в Москву молодая . Большевики погубили ее отца , муж ее умер от оспы . У нее был горбик , о котором она говорила так : « У меня перекошение талии с тяжелого подъему ». Она знала русский язык так , что просто диву можно было даваться . Это был настоящий живой русский язык .
Россия – страна , где я вырос . У меня никаких никогда не было к ней претензий , хотя меня обвиняли черным образом , что я – русофоб и так далее . Глупости на постном масле . Я не любил , ненавидел и до сих пор ненавижу коммунистический режим Советского Союза . Это кошмар , чего мне тебе рассказывать . Но русский народ к этому отношения не имел никакого . И вообще . Власть есть власть , народ есть народ . Его нельзя обвинять . Если шайка негодяев наверху , то при чем здесь народ ?
– Поговорим наконец о твоей романистике . Почему что-то у тебя « тянет » на роман , что-то на повесть , а что-то на рассказ ?
– Можно налить спирт в 100-литровую емкость . А можно – в чекушку : 250 грамм . Естественней по чекушкам . Но иногда тянет залить спирт в огромную банку .
– Роман « Белый круг » посвящен личности легендарного художника Калмыкова , малоизвестного в широких кругах гения . Как ты на эту фигуру вырулил ?
– Юра Домбровский , покойник , замечательный писатель . Я его хорошо знал . И пил с ним . Он был удивительный . Так вот я прочитал его « Факультет ненужных вещей » и спросил : « Юра , скажите , вы этого художника реально видели или вы его выдумываете ?» ( Он , герой-художник , которого Домбровский помимо героя главного провел через весь роман , меня особенно заинтересовал .) Юра ответил , что он его видел несколько раз , был с ним знаком и так далее и так далее . Таков был мой первый интерес к Калмыкову .
Я считаю , что в авангарде есть четверка великих : Малевич , Филонов , Лисицкий , Татлин . И пятым в этой группе является Калмыков . Он никогда не занимался тем , чем занимались эти четверо – у них у всех были « школы », даже у Филонова . Этот же за собой никого не вел – он работал сам . Учился он у Петрова-Водкина . В 18-м году бежал от большевиков и писал потом Луначарскому : « Видите , можно жить в провинции и быть неплохим художником »,
Кто он такой – еврей ?
– о себе . Он бежал в Оренбург . И там он – как Шагал Витебск – пытался раскрасить город . К какому-то празднику хотел раскрасить дома , чтобы сверху они выглядели абстрактной композицией . У него были особые отношения с космосом : он , прямо скажем , не относился к самым уравновешенным людям . Но не был ни маргиналом , ни сумасшедшим . Калмыков писал : « Гениальность есть биологическая трагедия художника ». Мы это и сами знаем , но формулировка … Абсолютно каменная ! Или он писал : « Легко быть линией – трудно быть точкой ». Ты понимаешь ? Взять его письма к Кандинскому . Там он писал о точке и о ее значении в изобразительном искусстве , противореча М алевичу . Не квадрат – основополагающая доминанта , а точка . ( А квадрат есть обтесанная точка .) Десятки сотен рукописных страниц – его трактаты … Они в основном лежат в Госархиве в Алма-Ате . А « беспризорные » материалы Калмыкова были в таком состоянии , что когда я начал их перебирать и с ними работать , то у меня потом полгода слезали ногти . Мы – это Фонд Калмыкова – выпустили его альбом . Два года назад я одному моему родственнику , очень славному человеку , который живет во Флориде , рассказал , что хочу написать роман о таком художнике .
Он заинтересовался . Я говорю : « Вот бы его поднять . Он совсем забыт . Неизвестно , где он похоронен . Но есть архив и картины ». Он говорит : « Сколько это может стоить ?» Я говорю : « Саш , ну сотен тыщ столько-то ». Он и отвечает : « Я выписываю чек ». Эта сумма дала возможность создать фонд , купить триста работ Калмыкова – они и есть альбом , который мы выпустили год назад здесь , в Израиле ( он у тебя есть ). А теперь на днях этот альбом в Москве выходит по-русски .
Беседовала Татьяна БЕК
№ 6 ( 12 ) июль 2004 г .
61