⇔
49 ⇒ 51
главный злодей
Похоже, что лишних людей в эту интри-
гу не посвящали.
КТО-ТО, «НАКРЫТЫЙ БРЕЗЕНТОМ»
Серго Берия, рассказывая о событиях 26 июня 1953
года, рисует совершенно иную картину. Сам он в этот
день был у заместителя отца по атомному проекту Бо-
риса Ванникова. Внезапно позвонил друг Серго, знаме-
нитый летчик, дважды Герой Советского Союза Амет-
Хан Султан и сообщил, что у особняка Берии на Малой
Никитской слышны выстрелы.
Серго рванул к месту событий. Когда приехал, вы-
стрелы уже не звучали. Во внутреннем дворе находи-
лись солдаты и два бронетранспортера.
«Сразу же бросились в глаза разбитые стекла в окнах
отцовского кабинета. Значит, действительно стреляли…
Внутренняя охрана нас не пропустила. Ванников потре-
бовал объяснений, пытался проверить документы у во-
енных, но я уже понял все. Отца дома не было. Аресто-
ван? Убит? Когда возвращался к машине, услышал от
одного из охранников: «Серго, я видел, как на носилках
вынесли кого-то, накрытого брезентом»».
Понятно, что захват особняка Берии мог сопрово-
ждаться стрельбой и даже привести к жертвам, одна-
ко версия, что под брезентом был именно Лаврентий
Павлович, малоубедительна. Затевать средь бела дня
в центре Москвы штурм хорошо охраняемого объекта
можно было, лишь располагая сильным спецназом, ко-
торый гарантированно решил бы вопрос за считаные минуты. Охранники у шефа МВД наверняка были под-
готовленные и дали бы ему время, чтобы связаться с
надежными частями, которые находились гораздо бли-
же, чем Кантемировская дивизия.
Рассказы об аресте в Кремле, при всей противоречи-
вости, все-таки сходятся в узловых точках. Да и скру-
тить его в кабинете Маленкова было проще. Другое
дело: как действовать дальше?
У Берии якобы нашли лист бумаги с дважды напи-
санным красным карандашом словом «Тревога!». За-
писка самому себе? Но он и без этого мог позвать на
▶ ПУТЕВКА НА НАРЫ
му удалось попасть к замначальника Главвина и за
нескромное вознаграждение получить пост главы
нового винзавода в городе Куйбышеве (ныне Самара).
Деньги на взятку Мирзоянцу Алабидзе заработал крими-
нальным путем: несколько лет он крышевал публичный
дом в одной из городских бань Тбилиси. На проституции
Тенгиз сумел сколотить капитал в 200 тысяч рублей, 170
тысяч из которых попали в карман к Мирзоянцу (средняя
зарплата в начале 1950-х – 500-600 рублей).
ПОДПОЛЬНАЯ ИМПЕРИЯ
Как и другие покупатели директорских кресел, Ала-
бидзе жаждал максимального обогащения. Сообща они
создали схему, механизм которой поражал своей про-
стотой. Винзаводы получали от производителей вино-
материалов бочки с винным концентратом, в котором
содержание сахара и спирта превышало положенные
нормы в несколько раз. Соответственно, при разведе-
нии получалось куда больше продукции. Излишки, разу-
меется, оставались в распоряжении аферистов.
Затем лишние бутылки наравне с учтенным спиртным
поступали в магазины и заведения общепита, которыми
заправляли свои люди. Деньги текли рекой – за годы,
пока работала эта схема, лишь один Московский винза-
вод принес преступникам около полумиллиона рублей.
С этого дохода всемогущий Мирзоянц получил немалый
процент – около 160 тысяч рублей.
В масштабах же всего Союза бутлегеры заработали
впечатляющие по тем временам суммы: по разным дан-
ным, их доход составил от 10 до 200 миллионов рублей.
Конец бурной деятельности Мирзоянца и его подель-
ников положил легендарный оперативник Федор Невзо-
ров, который участвовал и в расследовании «хлебного
дела» Михаила Исаева. Как ни странно, стражу порядка
очень помогли сами кандидаты в директора винзаво-
дов, которые ехали в Москву – на поклон к Мирзоянцу.
Все просители, обладая немалыми средствами, ни в
чем себе не отказывали, сорили деньгами и кутили на
широкую ногу, сильно выделяясь на фоне простых совет-
ских работяг, и быстро попадали в поле зрения сотрудни-
ков ОБХСС. Остальное было делом техники. Среди тех,
кто оказался «под колпаком», был и глава куйбышевско-
го винзавода Алабидзе, приехавший в Москву развлечь-
ся. Он отдыхал в столичном ресторане вместе с прияте-
лями и не поделил очередь заказать музыкантам песню
с сидевшими по соседству летчиками. Завязалась драка,
разнимать которую пришлось милиции.
www.russiantown.com
На дебош в ресторане обратил внимание Невзоров
(по другим данным, Алабидзе был у него в разработке и
раньше). Повинуясь профессиональному чутью, опера-
тивник последовал за директором в Куйбышев. Вскоре
после прибытия в город Невзоров разговорил одного
из работников предприятия: тот, не стесняясь в выра-
жениях, рассказал, как на его глазах налитый в стакан
винный концентрат полыхал как чистый спирт.
Устроенная Невзоровым проверка лишь подтвердила
его догадки: крепость концентрата, который поступал в
Куйбышев из Грузии, была превышена вдвое – вместо
положенных 18 процентов она составляла 36. Потому
и алкогольной продукции аферисты выпускали вдвое
больше. Нехватки тары, к слову, советские бутлегеры не
испытывали – прямо при винзаводе в Куйбышеве был
организован сбор стеклотары, причем по столь выгод-
ной цене, что сдавать пустые бутылки сюда приезжали
со всего города и выстраивались в очередь.
Последний компонент подпольного производства –
этикетки – подручные Алабидзе печатали на собствен-
ном типографском станке. Его директор винзавода по-
лучил благодаря одному из бывших клиентов своего
публичного дома. За несколько лет работы в одном
лишь Куйбышеве аферисты выпустили почти 25 тонн
неучтенного алкоголя – около 35 тысяч бутылок. Впро-
чем, их могло быть и больше: проверка показала, что
в каждую бутылку теневые торговцы недоливали 10-
15 граммов спиртного. Эта мелочь, неопределимая на
глаз, приносила дополнительные десятки тысяч рублей
каждый месяц.
После обысков в Куйбышеве Федор Невзоров тут же
отправился в Грузию, на комбинат по производству кон-
центрата. Там он быстро выявил большую недостачу
сахара и виноматериалов. Правда, допросить дирек-
тора предприятия Невзорову не удалось: тот узнал о
проверке, сулящей большие проблемы, и исчез со всей
выручкой. Но Мирзоянц (его поймали в квартире лю-
бовницы, где он хранил миллион рублей), Алабидзе и
другие члены подпольной алкоимперии в итоге пред-
стали перед судом. В 1952 году советских бутлегеров
отправили за решетку на сроки от 2 до 10 лет.
ПЕРВЫЕ ПИРАТЫ СОЮЗА
Еще одной отдушиной для советских людей в после-
военные годы была музыка: в конце 40-х в Союзе на-
помощь находившихся в коридорах караульных, кото-
рые, напомним, укомплектовывались сотрудниками его
ведомства. Скорее, кто-то из участников заговора пы-
тался его предупредить. Но кто? И почему опытный и
осторожный Лаврентий Павлович оставил этот сигнал
без внимания? Или не оставил, но что-то пошло не так?
Сплошные вопросы.
В общем, вытаскивать Берию из Кремля до замены
внешней и наружной охраны было смертельно опасно.
Какой путь в этой ситуации представлялся самым про-
стым и очевидным? Убить Берию – если не в самом ка-
бинете Маленкова, то, допустим, в комнате, где сидела
«группа захвата».
Таким образом, организаторы заговора отсекали пути
отхода колеблющимся членам Президиума. И одновре-
менно распахивали перед ними новую сиятельную пер-
спективу: все сталинские и собственные грехи недавних
времен можно спихнуть на Берию.
Такая трактовка объясняет, почему Лаврентия Пав-
ловича столь ожесточенно начали мазать черной кра-
ской. Советский народ следовало чем-то занять, чтобы
не объяснять, с какой это стати члены «коллективного
руководства» убивают друг друга прямо в кремлевских
коридорах. Пришлось использовать двойника, который
и фигурировал на фарсовом судебном процессе.
Не угоди Берия в ловушку «соратников», скорее все-
го, он бы проделал то же самое, что устроил Хрущев
на XX съезде. Только и критика прошлого, и программа
на будущее были бы у него куда более четкими и ло-
гичными.
чался настоящий бум торговли грампластинками. Как и
многие другие товары, записи популярных советских, а
тем более зарубежных исполнителей быстро оказались
в большом дефиците – покупатели были готовы платить
за них куда больше обычных трех-пяти рублей. Именно
это и стало причиной появления сети подпольных фа-
брик, которые наладили производство и сбыт грампла-
стинок сразу в 20 городах СССР.
Одним из «отцов-основателей» сети стал заведующий
производством Апрелевского завода по производству
грампластинок Дорошенко, а его главными компаньо-
нами – начальник сбыта Миронов и заведующий завод-
ским складом Оськин. По данным следствия, в группу
входили десятки человек – от руководителей разных
уровней до рядовых мастеров и учетчиков.
Схема их работы не отличалась особой сложностью.
На Апрелевском заводе грампластинок и Ленинград-
ской фабрике «Пластмасс» аферисты получали за
взятки матрицы и сырье. Затем изготавливали пластин-
ки – причем даже специалисты позже отмечали, что
качество их было вполне приличным. Свою продукцию
пираты сбывали через сообщников в торговых сетях,
зарабатывая на этом огромные деньги.
Их сеть охватила весь Советский Союз – «серые»
пластинки расходились по РСФСР, Прибалтике, Бе-
лоруссии, Украине… Расследуя первое крупное дело
о пиратстве, следователи МВД СССР объехали всю
страну – и к 1957 году собрали достаточно материалов
для суда. Двух месяцев хватило, чтобы вся подполь-
ная музыкальная империя была полностью разгром-
лена. При этом только в трех городах – Москве, Риге
и Каунасе – оперативники изъяли у фигурантов дела
ценностей и имущества более чем на два миллиона
рублей (средняя зарплата в те годы составляла 700
рублей).
Под суд за «серые» пластинки в конечном итоге
пошли 74 человека; которые были приговорены к дли-
тельным тюремным срокам. Несмотря на то что «музы-
кальное дело» было закрыто уже после смерти Стали-
на, его традиционно ставят в один ряд с «хлебным» и
«винным» делами, а также «делом ткачей». Их объеди-
няет одно: это были истории тех, кто делал деньги на
сильнейшем дефиците, начавшемся со времен войны.
Советские правоохранительные органы разгромили это
поколение теневых дельцов, но подпольный бизнес в
СССР не исчез, а лишь изменился – в соответствии с
реалиями времени.
Источник Lenta.ru
2 (186) февраль 2019
51