: phocaBooks : lingua franca : Хези Лескли. Палец. Фрагмент. | Page 7

Хореограф речи
део-артом, ставил короткие фильмы, устроил 8 перформансов, работал
над проектом визуальной поэзии с фотографиями, которые копировал
на ксероксе и писал на них слова на иврите и по-английски, водил дружбу с танцорами Королевского балета и осуществил несколько экспериментальных хореографических постановок в амстердамских промзонах.
В эти годы он часто ездил на выставки и фестивали в Германию и Францию, писал статьи для альтернативных журналов. Одновременно с этим
он не переставал писать стихи на иврите. Друзья-израильтяне вспоминали, что при нем всегда был новейший лексикон иврита и он настойчиво обучал их незнакомым словам. У него было много приятелей, он
легко сходился с людьми, но при этом единственной постоянной связью
Хези за всю жизнь был голландец Бени Рутерс, с которым они прожили
чуть дольше года в маленькой квартирке в Амстердаме.
В 1980 году, после 7 лет в Голландии, Лескли решил вернуться в
Израиль. По его собственным словам, причиной возвращения была
невозможность жизни без ощущения связи с языком. В интервью газете «Давар» он говорил: «Я до сих пор не воспринимаю язык как нечто само
собой разумеющееся. Это отношение я назвал бы любовью, смешанной с недоверием». В семье его говорили по-чешски, и первый серьезный скандал
произошел тогда, когда он шестилетним ребенком заявил матери, что
будет разговаривать только на иврите. Отъезд в Голландию продолжил
штрих-пунктирную линию бытия в иврите. Позже, в третьей книге поэта «Мыши и Леа Гольдберг», у Лескли появятся двойники: «чешский
поэт» и «голландский поэт». Меир Визельтир говорит о его сложных отношениях с языком: «Его иврит великолеп -t/K4/t/